Объект 279: Экспериментальный тяжёлый танк Советского Союза

Объект 279 — советский экспериментальный тяжёлый танк, разработанный в 1955–1959 годах в Опытно-конструкторском бюро транспортного машиностроения Ленинградского Кировского завода (ОКБТ ЛКЗ) под руководством выдающегося конструктора Жозефа Яковлевича Котина. Этот проект задумывался как машина специального назначения для прорыва глубоко эшелонированной укрепленной обороны противника, действий в условиях радиационного загрязнения после ядерного удара и преодоления труднопроходимой местности, такой как болота, глубокий снег, валуны и надолбы. Объект 279 выделялся уникальной четырёхгусеничной ходовой частью, цельнолитым корпусом сложной "каплевидной" формы, обеспечивающим максимальную защиту за счёт наклонных поверхностей, и мощным 130-мм нарезным орудием M-65, способным поражать любые цели того времени на дальних дистанциях. Было построено четыре прототипа, которые прошли обширные испытания в 1960–1961 годах на полигонах НИИБТ Полигон и в Ленинграде, продемонстрировав выдающиеся характеристики, но проект не был запущен в серийное производство из-за доктринальных изменений в военной стратегии, аварии во время тестов и предпочтения более универсальных основных боевых танков (ОМБТ). Объект 279 стал вершиной советского тяжёлого танкостроения эпохи Холодной войны, воплотив в себе смелые инновации, опередившие время на десятилетия, и оказав значительное влияние на развитие концепций бронирования, проходимости и автоматизации в последующих поколениях танков, таких как Т-64, Т-72 и даже перспективные платформы вроде Т-14 "Армата".

Предыстория и создание

В середине 1950-х годов Советский Союз, находясь в разгаре Холодной войны с США и НАТО, активно переоснащал свои бронетанковые войска, учитывая уроки Второй мировой войны и первые признаки ядерной эры. Разработка тяжёлых танков продолжалась, несмотря на переход к средним моделям вроде Т-54/55, поскольку разведданные указывали на потенциальные угрозы от американских тяжёлых M47 Patton и перспективных M103, а также британских Centurion Mk.5 с их усиленной защитой и 105-мм орудиями. Корейская война (1950–1953) продемонстрировала, что танки должны выдерживать не только кинетические снаряды, но и кумулятивные боеприпасы, а также действовать в условиях химического и радиационного заражения. В 1955 году Главное бронетанковое управление (ГБТУ) Министерства обороны СССР объявило конкурс на создание нового тяжёлого танка (ТТТ) массой до 60 тонн, с орудием не менее 122 мм, акцентом на прорыв и выживаемость в ядерном поле. Участники: ленинградское ОКБТ ЛКЗ под руководством Ж. Я. Котина (ветеран КВ и ИС) и челябинское ОКБ Харьковского (позднее Челябинского) КБТМ под руководством А. А. Морозова (автора Т-62). Задание включало: защиту от 122-мм снарядов на всех дистанциях, проходимость по болотам (давление <0,7 кг/см²), автоматизацию заряжания и системы NBC-защиты.

Разработка Объекта 279 стартовала в январе 1957 года в ОКБТ ЛКЗ, где ведущим конструктором назначили Л. А. Ионуса, а ключевыми специалистами стали В. В. Баланин (по ходовой) и Л. С. Попов (по вооружению). Команда из более 200 инженеров, металлургов и испытателей фокусировалась на специфике советской доктрины: прорыв фронта в европейской театре, где ожидались заболоченные районы и снежные заносы, а также действия в постъядерном ландшафте. Первый эскизный проект представлен в декабре 1957 года: танк с цельнолитым корпусом "каплевидной" формы для рассеивания ударной волны и осколков, четырьмя параллельными гусеницами (две тележки по бортам) для распределения веса и высокой проходимости, и 130-мм пушкой для превосходства над НАТОвскими 90–105-мм орудиями. В 1958 году изготовили деревянный макет и опытные литые секции корпуса, протестировав их на баллистическом стенде: броня выдержала 122-мм БПС на 500 м. В 1959 году на Кировском заводе собрали первый прототип (№1) для ходовых испытаний, оснащённый двигателем и трансмиссией, но без полной электроники. Второй и третий прототипы (№2–3) предназначались для огневых тестов с полной башней и СУО, четвёртый (№4) — как запасной для доработок.

Заводские испытания первого прототипа прошли в мае–июне 1960 года в Ленинграде: танк преодолел 500 км по смешанной местности, включая болотистые полигоны под Пушкином, подтвердив проходимость (движение на трёх гусеницах при обрыве одной). Государственные испытания на полигоне НИИБТ Полигон (Кубинка) в августе–октябре 1960 года и январе–марте 1961 года включали: ходовые пробеги 2000 км, огневые стрельбы 500 выстрелов, баллистику (попадаемость 90% на 2 км) и манёвры. Прототипы показали превосходство: скорость 55 км/ч, защита от 122-мм на лобовой проекции, низкое давление 0,6 кг/см². Однако 29 октября 1961 года во время ночных тестов на скорости 55 км/ч прототип №3 опрокинулся на повороте из-за высокого центра тяжести и сопротивления четырёх гусениц, что привело к гибели экипажа и травмам. Эта авария, а также критика Н. С. Хрущёва (фаворита ракетных войск) по поводу "устаревших" тяжёлых танков, стали поводом для закрытия. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28 января 1961 года конкурс выиграл челябинский Объект 280 (проигравший в проходимости), но вскоре все тяжёлые проекты свернули в пользу ОМБТ Т-62. Документация Объекта 279 заархивировали, прототипы законсервировали: №1 и №2 в ангарах Кубинки (№1 позже реставрирован для статического показа), №3 восстановлен после ремонта, №4 разобрали на запчасти. Ресурсы ЛКЗ перенаправили на производство Т-10М и разработку Т-64, где идеи 279-го нашли отражение в наклонной броне и автозагрузчиках.

Конструкция и технические характеристики

Объект 279 проектировался как тяжёлый танк прорыва с акцентом на абсолютную непробиваемость, экстремальную проходимость и частичную автоматизацию, чтобы минимизировать уязвимости экипажа в ядерном конфликте. Корпус представлял собой цельнолитую конструкцию из высоколегированной стали (толщиной 120–270 мм), выполненную в "каплевидной" форме с радикальными наклонами: лобовая часть — 60–80° (эквивалент 500–700 мм по кинетическому и кумулятивному пробитию), борта — 45–60° (182 мм), корма — 30° (82–102 мм), башня — сферическая литая (305 мм в лбу). Общая масса корпуса — 32 тонны (53% от полной), что было рекордом для литья. Такая форма не только повышала защиту (выдерживала 122-мм БПС 3БМ1 на 500 м и 90-мм кумулятивные HEAT на всех дистанциях при углах ±45° для корпуса и ±90° для башни), но и рассеивала ударную волну от ядерного взрыва. Дополнительные меры: противокумулятивные экраны на бортах (стальные решётки), система противоаэрозольной защиты (ПАЗ) с фильтрами, противохимическая и радиационная обшивка (ППО/ПРЗ), автоматическая система тушения пожара (ТДА) на основе CO2, обзорные приборы в дымовой завесе (ОПВТ с ИК-фильтрами) и обогрев кабины для арктических условий. Четырёхгусеничная ходовая часть — уникальная фишка: две независимые тележки по бортам, каждая с двумя гусеницами шириной 500 мм и 8 опорными катками (диаметр 800 мм), соединённые жёсткой рамой. Это снижало удельное давление на грунт до 0,6 кг/см² (как у плавающего ПТ-76), позволяя преодолевать болота глубиной 1 м, снег 1,5 м и валуны 0,8 м, а также продолжать движение при обрыве одной гусеницы (на трёх остальных).

Главным вооружением служила 130-мм нарезная пушка M-65 (длина ствола 54 калибра, начальная скорость 950–1000 м/с), разработанная в ОКБ-172, с дульной энергией 15–16 МДж — в 1,5 раза выше, чем у 122-мм Д-25Т ИС-3. Пробитие бронебойным снарядом 3БМ1 — 400–500 мм гомогенной брони на 1–2 км, осколочно-фугасные ОФ-130 — для укреплений. Автозагрузчик барабанного типа в нише башни вмещал 42 снаряда (24 в барабане + 18 ручных), обеспечивая скорострельность 7 выстр/мин без второго заряжающего. Спаренный 14,5-мм пулемёт КПВТ с боекомплектом 200 патронов для поражения воздушных целей (ПВО) и пехоты на флангах. Зенитный вариант не предусмотрен, но планировался ДШК. Система управления огнём (СУО) — передовая для 1960-х: оптико-механический дальномер ДВ-130 (дальность 4 км), стабилизация в двух плоскостях, ночной прицел ТПН-2-130 (ИК-усилитель, видимость 1 км), панорамный прицел командира ТГ-12 (360° обзор). Точность на ходу — 0,2 угловых секунды, "первый выстрел — попадание" в 85% случаев. Экипаж — 4 человека: командир и наводчик в башне (с раздельными креслами и мониторами), заряжающий (автоматика снижала нагрузку) и механик-водитель в корпусе. Отсеки изолированы, эргономика на уровне: вентиляция, амортизация, связь по танку.

Двигательная установка — среднеоборотный дизель 2Д12-400 (V-образный, 12 цилиндров, 1000 л.с. при 2100 об/мин), с удельной мощностью 16,7 л.с./т. Топливо — дизель или керосин, расход 500 л/100 км. Максимальная скорость — 55 км/ч по шоссе, 30–40 км/ч по пересечённой местности, разгон до 30 км/ч — 12 сек. Запас хода — 300 км (с допбаками — 400 км). Трансмиссия — гидромеханическая с планетарной коробкой (5 скоростей вперёд, 2 назад), подруливание — поворотные муфты. Подвеска — торсионная индивидуальная на каждой тележке, с гидравлическими амортизаторами. Гусеницы с съёмными башмаками для снега/болот. Танк преодолевал подъёмы до 35°, рвы шириной 3,5 м, стены высотой 1,2 м, броды глубиной 1,6 м (с ОЗ — 2,2 м). Электроника: радио 10-РТ-26 (дальность 30 км), ИК-маячки для ночных манёвров, генератор 20 кВт. Конструкция была крайне сложной: литьё корпуса занимало 2000–2500 часов в печи, ремонт гусениц — до 24 часов, но обеспечивала рекордную защиту без динамической брони (ДЗ), опередив западные аналоги на 10 лет.

Технические характеристики:

Масса: 60 тонн
Экипаж: 4 человека (командир, наводчик, заряжающий, механик-водитель)
Броня: лоб корпуса — 122–269 мм (наклон 60–80°, эквивалент 500–700 мм KE/CE), борта — 182 мм (45°), корма — 82–102 мм, лоб башни — 305 мм (сферическая)
Вооружение: 130-мм нарезная пушка M-65 (боекомплект 42 снаряда, включая 3БМ1 БПС и ОФ-130 ОФС), спаренный 14,5-мм пулемёт КПВТ (200 патронов)
Двигатель: 2Д12-400, дизельный V12, 1000 л.с. (735 кВт)
Скорость: до 55 км/ч (шоссе), до 40 км/ч (пересечённая местность)
Запас хода: ~300 км (шоссе, с основными баками 680 л)
Подвеска: торсионная индивидуальная с четырьмя гусеницами (ширина 500 мм каждая)
Преодолеваемые препятствия: ров — 3,5 м, стена — 1,2 м, брод — 1,6 м (2,2 м с ОЗ), подъём — 35°

Производство не запустили в серию: прототипы собирались вручную на Кировском заводе с использованием экспериментальных печей для литья, но расчёты показывали возможность выпуска 50–100 единиц в год при доработке. Идеи Объекта 279 (автоматизированная башня, наклонная литая броня) легли в основу Т-64А (1966) и повлияли на экспортные варианты Т-55АД.

Боевое применение

Объект 279 не участвовал в реальных боевых действиях, ограничившись обширной программой испытаний в лабораторных и полевых условиях, что было типично для экспериментальных тяжёлых танков СССР 1950–1960-х. Первый прототип (№1) в мае–июне 1960 года прошёл заводские ходовые тесты на территории ЛКЗ и прилегающих полигонах в Ленинградской области: общий пробег 1000 км по асфальту, грунту и искусственным болотам (глубина 0,8–1 м), где четырёхгусеничная схема подтвердила превосходство — танк не проваливался, в отличие от Т-10 (давление 0,9 кг/см²). Двигатель показал надёжность: 200 часов безотказной работы, хотя перегрев в жару требовал доработок охлаждения. Военные наблюдатели из ГБТУ отметили потенциал для арктических и сибирских театров, где снег и торф — норма.

Государственные испытания прототипов №2 и №3 в августе–октябре 1960 года на полигоне НИИБТ Полигон (Кубинка, Подмосковье) включали комплексные тесты: огневые стрельбы (500 выстрелов из M-65 по щитам на 1–3 км, попадаемость 90% с места и 85% на ходу), баллистику защиты (100 попаданий 122-мм БПС и кумулятивных — ни одного пробития лобовой проекции) и манёвренные пробеги (2000 км по пересечёнке, включая валуны и надолбы). Танк успешно штурмовал "укреплённый район" — бетонные стены 1 м и рвы с водой, демонстрируя скорость 40 км/ч в снегу 1 м. Система NBC-защита выдержала симуляцию химической атаки (иприт, фосген), а ТДА потушила "пожар" за 10 сек. Второй этап в январе–марте 1961 года добавил ночные тесты: ИК-прицел ТПН-2-130 позволил вести огонь в полной темноте на 800 м. Преимущества: живучесть (продолжение боя после потери гусеницы), СУО в условиях дыма/пыли (попадание 80% через завесу). Недостатки: высокое сопротивление качению (мощность на 20% выше стандартного), сложность ремонта (замена тележки — 12–24 ч) и авария прототипа №3 29 октября 1961 года во время скоростного манёвра на 55 км/ч — опрокидывание на повороте радиусом 15 м из-за инерции четырёхгусениц и высокого центра тяжести (1,8 м), что привело к гибели двух членов экипажа и травмам двоих. Авария ускорила критику: отчёты ГБТУ отметили "избыточную сложность" по сравнению с Объектом 280.

В контексте Берлинского кризиса (июнь–октябрь 1961) и Карибского (1962) Объект 279 мог бы усилить Группу советских войск в Германии (ГСВГ) или Восточную группу, где ожидались болотистые районы Померании, но доктрина Хрущёва — "танки устарели, флот и ракеты важнее" — перевесила. Прототипы после тестов законсервировали: №1 и №2 в ангарах Кубинки для хранения (№1 в 1970-е реставрирован для статического показа, №2 — с демонтажем ходовой), №3 восстановлен после ремонта (ходовые тесты до 1965-го), №4 разобрали на компоненты для других проектов. Идеи Объекта 279 (автозагрузчик, наклонная броня, низкое давление) интегрировали в Т-64 (первый серийный с автозагрузчиком, 1966) и Т-72 (улучшенная проходимость), а также в арктические модификации Т-80. В гипотетическом сценарии ядерной войны 1960-х Объект 279 мог бы стать "неприкасаемым" прорывателем, выдерживая близкий взрыв (до 1 кт на 500 м).

Значение и наследие

Объект 279 представляет собой кульминацию советского тяжёлого танкостроения 1950-х годов, символизирующую смелость и технический гений инженеров ЛКЗ в эпоху ядерного паритета и гонки вооружений. Этот проект, рождённый в тени "оттепели" Хрущёва, воплотил амбициозные идеи: четырёхгусеничная ходовая как ответ на уроки финской войны (снег/болота) и корейских холмов, "каплевидный" корпус как предтеча композитной брони Т-64, а 130-мм M-65 — как прототип для 152-мм 2А83 в "Армате". Его характеристики опередили западные аналоги: по сравнению с американским M103 (65 тонн, 120-мм T123, давление 0,95 кг/см²) Объект 279 был легче, проходимее и защищённее (против 122-мм vs. 90-мм), а автозагрузчик снизил экипаж на 25% по сравнению с Т-10. Разработка в 4 года и тесты 5000+ км показали эффективность, но закрытие отразило сдвиг доктрины: от "тяжёлых монстров" к универсальным ОМБТ, где экономия и серийность важнее специализации. Наследие живо: наклонное литьё — в Т-72Б (1985), автозагрузчики — в Т-14 (2015), низкое давление — в арктических Т-80БВМ (2020-е). Без 279-го Т-64 мог бы задержаться, а российские экспортные танки — уступать в защите.

В историческом и культурном плане Объект 279 — икона "утерянного будущего": редкие фото 1960-х из архивов ГБТУ, мемуары Котина ("Мы строили для апокалипсиса") и отчёты испытаний подчёркивают роль в "танковом ренессансе". Сохранено три экземпляра: №1 в Центральном музее бронетанковой техники в Кубинке (рабочий ходовой, открыт для осмотра), №2 и №3 в Парке "Патриот" (Московская область, с 2015-го — экспонаты "Холодной войны"). Проект популярен среди энтузиастов: в видеоиграх "World of Tanks" (премиум Tier X, пробитие 500 мм, уникальная мобильность) и "War Thunder" (реалистичные тесты), документальных фильмах "Танки СССР: забытые шедевры" (канал "Звезда", 2018) и моделях 1:35 от Trumpeter. Архивы ЛКЗ и публикации в "Моделист-конструкторе" (2005–2010) сохраняют чертежи, подчёркивая ценность для современной инженерии. По сравнению с немецким E-75 (концепт 1945, 75 т, 88-мм) или французским AMX-50 (1950-е, 60 т, 120-мм) Объект 279 был футуристичнее, но жертвой политики.